• Главная
  • Мир
  • Что ждет Россию на фоне схватки мировых элит?

Что ждет Россию на фоне схватки мировых элит?

22.10.2013  |  В мире
Что ждет Россию на фоне схватки мировых элит?

У украинского народа есть подходящая присказка: когда паны дерутся, у холопов чубы трещат. Народная мудрость как нельзя лучше подходит к нынешней ситуации, когда в мировой наднациональной элите сложились три очевидных и хорошо распознаваемых группы. Рассказывает Елена Ларина, стратегический аналитик, генеральный директор хедхантинговой компании ООО «Персоналинвест».


А кто у нас тут хозяин?

Первая из них – это финансисты, или фининтерн. Господствующую позицию в этой группе занимают крупнейшие мировые банки, от которых в решающей степени зависит вся мировая экономика, прежде всего банки лондонского Сити и нью-йоркской Уолл-стрит. Они в значительной степени контролируют Федеральную резервную систему США (ФРС) и Банк Англии. С ними вынуждены считаться Европейский центральный банк, национальные банки Японии и Швейцарии. Конечно, в состав финансовой элиты входят не только крупнейшие банки, но и банки помельче, а также связанные с ними хеджфонды, страховые компании, инвестиционные фонды.


Главной характеристикой этой части мировой элиты является то, что она способна наращивать капитал и делать деньги из воздуха почти в прямом смысле слова. До сих пор неясно, кому принадлежит ФРС. Зато хорошо известно, кто получает триллионные кредиты на длительные годы под 0,25% годовых. Вот получатели этих, по сути, бесплатных, бесконечно пролонгируемых кредитов, которые и кредитами назвать трудно, и являются хозяевами сегодняшнего мира.


С 70-х годов прошлого века составной, хотя и наиболее слабой, подчиненной частью финансовой элиты стала элита нефтяников и газовиков. Доллар не смог бы выжить как мировая валюта, если бы с конца 60-х прошлого века все расчеты по нефти и энергетическим ресурсам в целом не осуществлялись бы исключительно в долларах. В этом смысле крах Советского Союза, одной из крупнейших, если не крупнейшей энергодобывающей державы мира, являлся обязательным условием выживания доллара как главной мировой валюты и условием установления абсолютного доминирования фининтерна в мировом правящем классе. А соответственно и торжества финансизма, как нового глобального общественного строя. Собственно, именно поэтому депутат Государственной Думы от «Единой России» Евгений Федоров справедливо называет сегодняшнюю Россию в значительной степени сырьевой колонией ФРС.


Вторая – некогда равная по силам фининтерну, а теперь явно подчиненная группа мировой элиты – корпоратократия. В сегодняшнем мире к ней относятся топ-менеджеры и ключевые акционеры транснациональных монополий, нефинансовых и невысокотехнологичных секторов мировой экономики. Другой составляющей корпоратократии является высший уровень мирового чиновничества, особенно наднациональных государственных, финансовых, экономических структур типа МВФ, Всемирного банка, структур Европейского союза. По сути, корпоратократы являются той частью мировой элиты, которая контролирует традиционную производящую экономику. То есть то, чем люди и компании пользуются каждый день, начиная от производства поездов и автомобилей и заканчивая одеждой и бытовой техникой.


Третья часть мировой элиты начала складываться ещё в 70 – 80-е годы, но в полный голос заявила о себе и своих претензиях на лидерство уже после кризиса 2008-го. Она сложилась в первую очередь вокруг ведущих университетов таких стран, как США, Япония, Великобритания, Франция. Ведущие университеты мира, в отличие от российских учебных заведений, давно представляют собой не просто образовательные центры, а исследовательско-производственно-кадрово-коммерческие структуры с миллиардными оборотами. Именно здесь впервые появились и были доведены до коммерческого уровня все основные информационные технологии, позволившие осуществить интернет-революцию. Но информационными технологиями дело не кончается. Здесь уже долгие годы ведутся успешные исследования в сферах биотехнологий, поведенческих наук, разработки принципиально новых видов материалов и методов их обработки, роботизации.


На базе университетов появилась новая экономика, которая изначально подпитывалась не банковскими деньгами, а дотациями государств, так называемым рисковым или венчурным капиталом, и механизмами коммерциализации интеллектуальной собственности через фондовый рынок. Естественно, что эта экономика в первую очередь была связана с военно-разведывательным сегментом власти. Именно военные и разведка выступали основными заказчиками, соответственно и своего рода спонсорами новой экономики.


Нельзя не отметить, что этот сектор сложился в немалой степени под воздействием опыта Советского Союза, где роль университетов выполняли крупнейшие научно-исследовательские институты, успешно работавшие до последних дней существования Советского Союза по обозначенным направлениям. Американцы это и не скрывают. Нынешний главный советник Обамы по науке Джон Холдрен недавно сказал, что передовая американская наука и индустрия в значительной степени появились на свет благодаря масштабным инициативам Джона Кеннеди, который прямо в своих речах говорил о том, что Америка должна ответить на технологический и научный вызов Советов.


Сегодня можно говорить о том, что ранее разрозненные исследовательские и коммерческие кластеры, относящиеся к различным сегментам новых технологий, а также властные, и прежде всего военные и разведывательные структуры, срослись в единое целое, организованное на иерархо-сетевой основе и ставшее отдельной обособленной и в значительной мере независимой частью мировой элиты. Вслед за шведскими исследователями Зондерквистом и Бердом многие называют их нетократами. На мой взгляд, исходя из наших традиций, их можно назвать «силовиками». С одной стороны, такое название прямо отсылает к знаменитому высказыванию Френсиса Бэкона «знание – сила», а с другой подчеркивает, что главной организующей и финансирующей силой этой группы были военно-промышленный комплекс и разведывательные сообщества разных стран.


Битва банкстеров с силовиками

Почему именно сегодня разгорелась схватка между финансистами, или как их ещё называют, банкстерами, и силовиками, при участии корпоратократов на той и другой стороне?


Подавляющее большинство аналитиков считает, что единственный шанс для Соединенных Штатов, Японии и, в значительной мере, Западной Европы выйти из кризиса состоит в том, чтобы сделать упор на новую экономику. Совсем недавно вышел доклад едва ли не самой авторитетной консультативной фирмы мира McKinsey , где с цифрами и расчетами доказывается этот вывод.


В начале нынешнего года MTI, RAND, Токийский университет и Европейский центр оценки технологий выпустили доклад «Технологическое развитие 2025». Они предложили заменить наименование NBIС на NIBEP (neyrosaens, information technology, bio-technology, energy revolution, production). Новая производственная революция базируется на робототехнике, 3D-печати и композиционных материалах.


В докладе сделан вывод, что существуют 24 критические технологии. Те, кто обладает ими, смогут осуществить новую технологическую революцию, запустить новую экономику. Согласно докладу, у американцев есть 21 готовая технология, у японцев – 17, у Европейского сообщества – 14, у Израиля – 9, у Южной Кореи – 8, у Китая 7. И четыре у России.


Наиболее авторитетные «фабрики мысли» приходят к выводу, что выживание американского, японского и западноевропейского социумов в решающей степени зависит от того, удастся ли им запустить на полные обороты новую экономику. Соответственно, её запуск предусматривает несомненное доминирование нетократов, или силовиков, и той части корпоратократов, которая сумеет приспособиться к новым реалиям.


Как отмечают почти все исследователи новой экономики, финансовая система в том виде, в котором она существует без малого три века, оказывается ненужной. Банкстеры, располагая огромными ресурсами, и естественно, квалифицированными мозговыми трестами, прекрасно понимают тенденции развития технологий и отдают себе отчет в тех коренных изменениях в балансе мировых элит, которые эти технологии с собой принесут. Поэтому фининтерн не остановится ни перед чем, чтобы не допустить утраты своего доминирующего положения в наднациональной элите, включая организацию рукотворного нового экономического кризиса, или даже большой, но не тотальной войны. Банкстеры сегодня находятся в ситуации, когда отступать им некуда.


Борьба между различными частями элит ведется сегодня во всех областях – и в сфере технологий, и в экономике, и в политике, и в культуре. Чаще всего она ведется «под ковром», невидимо, и остается малозаметной, а главное, совершенно недокументированной для сторонних, не входящих в элиту наблюдателей. Однако в последнее время борьба достигла такого накала, что всё чаще выплескивается на поверхность. Лучшие примеры – это непрерывные утечки по офшорам, дело Сноудена, расследование картельных сговоров крупнейших банков на всех основных финансовых рынках – от ставок кредитования до рынков нефти и металлов.


Борьбу банкстеров и традиционных корпоратократов, с одной стороны, и нетократов в связке с наиболее продвинутыми в технологичном плане корпоратократами – с другой, очень часто сводят к борьбе между технологическими укладами. То есть, грубо говоря, между старыми технологиями индустриальной эпохи и новыми – постиндустриальной производственной экономики. Однако представляется, что дело здесь гораздо глубже. По сути, мы стоим на пороге такого же переворота в жизни всего человечества, какой произошел в результате промышленной революции конца XVIII – начала XIX веков. Возможно, речь идет о ещё более масштабном сдвиге, сравнимом с неолитической революцией. Некоторые – например, один из руководителей Google Эрик Шмидт, – говорит даже о возможности изменения в антропологическом типе человека…

Читайте продолжение статьи "Что ждет Россию на фоне схватки мировых элит"


Возврат к списку

Наверх